Огромной силой воли заставив себя покинуть спальню, она провела прекрасное время в ванне, выточенной из цельного алмаза, и позволила себе побаловаться в гастрономическом раю, который здесь выдавали за личный роботизированный пищеблок со списком из десяти миллиардов рецептов в базе данных.

Покачивая в руке бокал с чем-то вроде слез пьяной богини любви и красоты, она соизволила наконец разблокировать ставни пентхауса, чтобы насладиться видом на мир полного стерильного порядка…

Бокал разбился о пол розового с золотыми прожилками мрамора.

– Пагота…

Ее встретили, когда она выбегала из лифта в главном холле, который был превращен в огромный лазарет. Волна тишины прокатилась по помещению, заставляя тысячи живых существ умолкнуть и обратить все свое внимание на нее.

– Госпожа Тюльпан.

К ней приблизились трое солдат корпоративной армии: женщина-офицер в звании полковника, ее адъютант и военный медик – тоже женщины.

– Он сказал, чтобы вы отправлялись к нему, как только покинете пентхаус…

– Что здесь произошло?! – закричала госпожа Тюльпан, подступая.

Полковник вздрогнула и съежилась, ее губы задрожали, а единственный уцелевший глаз наполнился слезами. Налицо сильное моральное потрясение, сила воли подавлена, не солдат, а размазня.

– Так, хватит, успокойся, – приказала неймодианка, применяя аркану ментального давления, – и объясни, что произошло?

– Объект уничтожил нас, – ответила офицер, – он отловил и перебил совет директоров, пока они пытались эвакуироваться из мира. Космос завален обломками кораблей, флагман разрублен надвое, сухопутные силы разбиты, потери исчисляются десятками миллионов боевых единиц. На данный момент объект находится на развалинах офисного улья номер один и ждет вас.

– Почему меня не разбудили?

– Объект запретил. Во время операции он недвусмысленно давал понять, что непослушание будет караться отменой карантинных зон.

– Успехи во время проведения военной операции были?

– В общей сложности мы смогли нанести объекту урон более десяти раз, но это не возымело желаемого результата…

– Свободна.

Полковник часто заморгала, избавляясь от чужой воли в своей голове, и ноги ее подкосились.

Бросив взгляд на холл, заполненный ранеными, госпожа Тюльпан решительным – как она надеялась – шагом направилась к главным вратам улья. Снаружи ей открылся мир хаоса, весь состоявший из горящих руин, заваленный телами, обломками военной техники, покрытый копотью и громадными воронками. Тут и там пейзаж дополняли гигантские туши упавших с неба звездолетов, новый уровень радиационной и химической катастрофы делал Копатэкс местом более непригодным для большинства видов жизни, а судя по регулярным вздрагиваниям истерзанной планеты и языкам плазмы, облизывавшим дырявое небо, планетарное ядро пребывало в нестабильном состоянии и вскоре должно было разнести тут все в пыль.

Госпоже Тюльпан не в новинку было видеть ужасные картины гибели цивилизаций, так что она привычно взяла себя в руки и отправилась к первому улью. А вернее – к половине первого улья, что еще стояла на том месте. От инфраструктуры ни йургоя не осталось, так что путь занял время. Оказавшись у подножия, среди обломков того, что недавно являлось верхней частью монументальной постройки, она прибегла к аркане и оторвала свое тело от земли.

С высоты картина оказалась еще более удручающей: этот подлец развалил целое мироздание в одну харю. Пусть и небольшое, но мироздание. Раньше он такого без поддержки не устраивал, просто не мог, максимум громил один континент и какую-нибудь армию средних размеров, миллиона на полтора. Не считая Войны Пантеонов, конечно: там он уничтожил миллиарды жизней, сражаясь за своего бога. Но теперь-то не война! Бред!.. Впрочем, его поступки полностью лишены логики теперь.

Он свил себе гнездо на вершине того, что осталось от улья, свалил в гору трупы… отборные трупы, все как один, – нимроты, истекавшие прозрачной жидкостью, что служила им кровью. На вершине был поставлен стол рядового офисного клерка, разбитый компьютер и кресло с колесиками, а за столом сидел сам Каос Магн.

– Позвольте представить вам отчет, господин, мы делаем успехи.

– Правда? Наконец-то начались подвижки?

– Как я и прогнозировал, господин, эта ветвь исследований весьма перспективна, мы сможем развить полученный успех при весьма умеренном финансировании.

– Отлично, отлично, составьте новый план и подайте на утверждение, также я жду от вас отчетов.

– Разумеется, господин.

– Можете идти.

– Что ты, блэттэ, творишь?!

Каос поднял на нее взгляд, улыбнулся и стряхнул с рук головы нимротов, которыми только что разыгрывал сценку, заставляя рты открываться и закрываться большими пальцами. Одна из голов принадлежала господину Примо.

– А, проснулась, совушка? Ну как тебе изменившийся пейзаж? Я привнес некоторое хаотическое оживление, которого так не хватало этому вылизанному куску белизны. Здорово, правда? Кажется, это называется «ландшафтным дизайном»…

– Что ты творишь?!

– Развлекаюсь. Не видно?

– С каких пор это зовется развлечением?!

– Спроси у моего друга Даксара Ануара, он развлекается так на протяжении веков, – расхохотался Каос, надевая очки и придвигая к себе треснувшую сенсорную панель компьютера. – Ой, смотри! Я печатаю квартальный отчет! А потом я буду есть свой ленч, просматривая смешные видео про котят и втайне думать, что я не такой, как все! А еще я планирую сходить к кулеру и послушать, как мои коллеги сплетничают о Дженнифер из седьмого отдела, которая такая шлюха!

Стол вместе со всем содержимым отправился в стратосферу.

– Бюрократы и капиталисты, миллиарды различных форм жизни, которых я идентифицирую как представителей единого вида, а точнее подвида, – планктона разумного офисного. Мерзость. Миллиарды жизней, проживавшихся зря, но теперь, к счастью, прерванных. Милосердие проявлено, я освободил их… попутно перебив еще какое-то число солдатни, но это детали. Я совершил хорошее дело, где аплодисменты?!

– Что ты, блэттэ, творишь?!

– Ты что, магнитофон проглотила?

– Нет, блэттэ, кассету! Какого дьявола, Леман?! Когда ты начал творить такое?!

– Спроси лучше – когда я прекратил и почему. Мы с тобой много чего пережили, но у меня была жизнь и до тебя, жизнь, о которой я не рассказываю. Так что не надо пенять чудовищу на то, что оно чудовище.

Госпожа Тюльпан подобрала чью-то оторванную ногу и бросила ею в Каоса.

– Эй!

– Я знаю тебя, ты, кусок… но это не ты! Это не твои поступки! Зачем ты это сделал?!

– Потому что захотел! – рявкнул Каос, поднимаясь с рабочего кресла. – Потому что смог! Потому что они этого заслуживали! Потому что все – ложь и обман! Потому что ничто не изменилось! Посмотри вокруг! Что до, что после, никакой, сука, разницы! И хватит возмущаться мною! Я знаю тебя, и тебе плевать на них, стервозная тварь! Тебе на всех плевать, грязная наймитка, потаскуха, лживая бестия… предательница! Предательница!!!